Цокер мерно покачивал головой, вывесив ноги в окно, протягивая их под мелкие капли дождя. Все что осталось от грозы - капли, падающие вниз, на мокрый асфальт. В свете фонаря было едва видно, как они разбиваются о поверхность луж. Гроза не бывает долгой. Вот еще недавно каждая комната вспыхивала, освещаясь электрическими неоново-синеватыми вспышками, световые волны разливались в тучах, а теперь тихо и темно. Только тусклый свет фонаря, да капли, бьющиеся о металлический подоконник.
Капли…падают…разбиваются…Также падают люди… и также взлетают. Да, взлетают. Тяжелые водяные капли наполнят собой лужи ночью, а жарким утром за пару часов испарятся под палящим солнцем и легким невидимым паром унесуться в небо. Так и человеку, чтобы взлететь, нужно упасть. Главное найти в себе силы. Каплям проще – о их падении позаботилось небо. О ком-то из нас оно тоже заботится вовремя. Но что делать, если оно не заметило, не пожелало заметить, что твой срок уже вышел? Как убедить его? Тело, как тяжелая дождевая туча, держит здесь, между асфальтом и небом. Ты не взлетишь, пока оно, как сосуд, держит внутри то,что зовется душой. Спорить с небом тяжело. Оно наверно лучше знает твой срок, но если сможешь перевести часы – назад пути не будет…
И не нужно! Цокер резко уперся ладонями в подоконник по обе стороны от себя и с силой толкнулся. Секунда, больше-меньше, чтобы узнать полет, чтобы запомнить свист в ушах, чтобы вдохнуть волю. Волю,которую выбрал сам, краткосрочную единственную и последнюю, свободу, доступную смертному. Потом… Потом сосуд рассыплется, а душа, оттолкнувшись от асфальта, невидимая поднимется в небо.